Палач и принцесса долго шли по лесу, пока не набрели на поляну. Скоро уже должен был быть рассвет.. Трава была мокрой от ночной росы, по земле стелился туман. Скоро, с приходом утра, он должен быдет рассеяться.
До гавани еще довольно далеко. Там дальше река, ее надо пересечь. И опять лес... Но уже другой лес. Ну что, ты еще не устала?

Давай передохнем...
-Согласился Америус. Он тоже немного устал, погоня летучей мышью, лазанье по горам.. А на этой поляне вполне можно было отдохнуть. Крыша не требовалась, дождя не было... И скорее всего, не должно было быть. Америус оглядел поляну и спросил:
Здесь останемся?

Америус присел рядом с Адоларис, и стал слушать, как она поет. Он заглянул в ее глаза.. В них отражался лес раннего утра. Такой зленый. Такой светлый. Такой утренний... Мечтательный взгляд. Утренний лес. Совсем утренний. Когда птицы только-только начинают просыпаться... Вот уже какая-то птаха стала чирикать во всю..(примерно где-то пять утра..))
Ты хорошо поешь. Красиво. Я такие песни слышал только в далеком детстве... Когда был мир. Когда все мои друзья и родственники были живы. Когда.. До тех пор, пока не пришли солдаты. И не убили всех... Затем я стал палачом. Пришлось...
Америус горько усмехнулся и посмотрел на Адоларис.
Ты когда-нибудь испытывала такое чувство, что... Все. Существовать больше незачем. Никому не нужна, одна во всем мире. Без ничего. Просто, дворняга уличная... Ничего у тебя нет. Ни друзей, ни родственников...
Ни сестры.. А ведь у меня была маленькая сестренка, совсем маленькая... И... Ее убили. Или забрали с собой.. Я не видел. Может она жива. Может ее убили...
Слезы навернулись палачу на глаза. Он посмотрел вверх. Чтобы не зарыдать. Он ведь палач.
А палачи не плачут.
Америус поднял голову. Капюшон соскользнул назад, открыв лицо палача. Он был еще довольно молод. Ему было около двадцати лет с лишним. Лицо его было красиво: светло-зеленые глаза, тонкие светлые губы. Совсем белые длинные волосы. И черный плащ.
Америус горько посмтрел на небо, там почти взошла Бьюри. Рассвет окрашивал горизонт в яркие, но ненавязчивые цвета: желтый, оранжевый... Он вспомнил себя, прежнего себя. Такого, которым был около семи лет назад... Мальчишкой он пришел к старому палачу, тот научил его своему ремеслу.. Всем тонкостям своего ремесла. Старый учитель превосходно обучил своего ученика....
Палач еще долго смотрел на небо.. Он видел там своих родных и друзей. Он видел там свою маленькую пятилетнюю сестренку... Затем Америус посмотрел на Адоларис. Все-таки было что-то хорошее в его жизни... Например это путешествие. Америус чуть улыбнулся. Про капюшон он и думать забыл...

Америус смотрел вдаль. На долину, простиравшуюся внизу... Утро уже наступило. Раннее утро. Красивой была эта долина. Среди холмов... Шла тропинка. Ее пересекала река... Рядом были горы. И над рекой, над самой рекой, через эти горы висел мост. Отсюда было видно, какой он.. Старый и неустойчивый....
А за этой долиной.. Что было там? Скорее всего.. Скорее всего и была гавань. Америус здесь бывал редко, о том, что до гавани можно дойти таким путем, он не знал.
А если бы мы шли здесь... Лилу была бы жива. Черт, а может она жива?!
Америус вспомнил.. Вспомнил. Расщелина. Лужа крови...
Куда она могла исчезнуть?... Вероятно, она жива.
Когда Адоларис закончила петь, Америус повернулся к ней, посмотрел ей в глаза и грустно ответил:
Зачем я скрывал лицо? Я.. Привык. Я привык, что мои жертвы не видят моего лица... Я не хочу, чтобы они видели... Ты ведь наверное думаешь, что я привык убивать людей? Просто, как глазом моргнуть... Отнять жизнь... Какая бы она не была, но это жизнь. Каким бы не был человек, какое бы зло он не совершал... Он все равно человек. Каждый человек что-нибудь любит... И его обязательно кто-нибудь любит.. Причинять боль тому, кто любит этого человека... Не хочу. Но приходится... И каждый раз перед казнью... Я смотрю в зеркало. Знаешь, зачем? Не знаю, может быть тебе покажется это забавным и глупым... Я представлял самого себя на месте того, кого мне сейчас придется убить. И.. Так тошно становилось, так противно... Чем я лучше него? Он такой же человек, как и я. Только с небольшой разницей, голова его на плахе, а мой меч над его головой... Каждая казнь.. Это борьба для меня. Борьба с самим собой. Я не хочу становиться таким жестоким, как остальные палачи, не хочу. Я раз десять, если не больше, пытался уйти. Убежать. Улететь. Жил некоторое время на Аглесмусе.. Один, взаперти. Тогда... Тогда я бы и просидел там, в запертой комнате небольших размеров, один.. Может быть молчание.. Тишина... Может быть они бы меня изменили. Но нет.. Нет. Я надеялся, обо мне все забудут, забудут о том, что существует какой-то там Америус... Меня позвали. На мю кровавую службу.. Позвали на Тартамею. Я хотел было заявить им всем.. Так заявить, что.. Не хочу!! Но тут обнаружил, что.. Банально: денег у меня не оказалось. Пришлось идти. Идти, - убивать. Палач помолчал. Закрыл глаза. Он должен успокоиться. Должен быть равнодушен ко всему. Ему должно быть все равно, главное - найти преступника.Он уже один раз дал волю чувствам, из-за этого.. Из-за этого он не смог помочь Лилу. Он наверное никогда себе не простит, что не помог ей. Он должен быть ко всему холоден, холоден ко всему, абсолютно. И ко всем. Лилу. Ее судьба не должна его волновать. Америус прикрыл глаза и надел свой капюшон. Потом встал, поправил свой меч и спросил у Адоларис:
Ну что? Ты отдохнула? Идем.

Америус молча встал и пошел. Туда, где была река. Вместе с Адоларис.
--------->Река